В истории разных стран случались периоды, когда государственная власть по ” каким-то” соображениям — начинала воспринимать часть своего населения либо как прямых врагов, либо как лишних, «ненужных» людей. Принцип отбора мог быть разным- по этническому происхождению, по религиозным взглядам, по материальному состоянию, по политическим воззрениям, по уровню образования, но итог был один: эти «НЕНУЖНЫЕ» люди либо уничтожались физически без суда и следствия, либо подвергались уголовным преследованиям, либо становились жертвами административных ограничений (высылались из страны, отправлялись в ссылку внутри страны, лишались гражданских прав, и так далее). То есть люди страдали не за какую-то свою личную вину, а просто потому, что им не повезло, просто потому что оказались в некое время в неком месте.
В День памяти жертв политических репрессий, социальный работник ОСОН по Чунскому району попросила рассказать получателя социальных услуг на дому – Гончар Валентину Пантелеймоновну, как возвращают честные имена репрессированным в фронтовые годы. Свой рассказ о тяжелом времени Валентина Пантелеймовна начала с того, где она родилась: «Родилась я в Читинской области, ст. Хохотуй, в 1936 г., в семье нас было пятеро: папа, мама, да три маленьких девчушки, а я была самой младшенькой. Когда началась война, мне было 5 лет. Папа приехал с больницы на костылях, обнял нас всех, попрощался и тут же люди в форме забрали его на военной машине. Никто ничего не говорил, не объяснял, а просто взяли и забрали. Помню, папка кричал маме: « Дуся не плачь, я вернусь! Я ни в чем не виноват. Жди меня!» Шли годы, но от папы не было никаких весточек. Мама, чтобы нас прокормить, пошла, работать на лесоповал. Работать на лесоповале очень тяжело, нужно было валить большие деревья и возить их на быках. А я в это время с сестренками готовила кушать. Еды особо не было, повседневной пищей считалась похлебка: из семян колосков, из полыни, из гороха и кукурузы, которые мы собирали вдоль железной дороги, когда шли поезда. Но самым вкусным блюдом была замерзшая картошка. Её мы не чистили, резали на кусочки и зажаривали на голой плите. Ближе к ночи приходила мама с работы, уставшая, замерзшая, голодная… но не смотря на все это, всегда рассказывала нам сказки. Так мы и прожили всю войну. Потом я пошла в школу. Школа находилась за 5 км от дома, зимой очень тяжело было добираться по сугробам. Старшая сестренка приходила со школы, давала свою телогрейку и валенки , и я шла в школу. Я там отучилась 5 классов. А потом умерла мама….В 1952 году мы с сестрой Марией переехали в п. Хоняки Чунского района, здесь построили себе землянку и стали жить. Пошли работать в совхоз, там сеяли, пололи, поливали, выкапывали урожай – работы было много. На Хоняках я познакомилась со своим мужем – Николаем Борисовичем, долго дружили, потом решили пожениться, ну а потом как и у всех – родили детей, трех прекрасных сыновей: Бориса, Владимира, Николая. Шли годы мы переехали в п. Октябрьский, где мне и пришло письмо с прокуратуры Читинской области, о том, что меня реабилитировали. Я устроилась на работу воспитателем в детский сад № 9, где проработала 24 года.
Помните, как один из героев кинофильма “Место встречи изменить нельзя” просил Шарапова: “Если не мою жизнь, то хотя бы честь мою спасите”. Это действительно очень сложная задача – реабилитировать невинно осужденных людей. Их – сотни тысяч, и с каждым надо детально разбираться. Расстрелянных, сгинувших в лагерях НКВД уже не вернешь. Но прокуратура продолжает восстанавливать справедливость, тем более что об этом просят родственники репрессированных.
Сегодня хочется сказать каждому из Вас, людям, которые живут в мирное время на земле, цените, то, что вы живете в своих квартирах, цените то, что Ваши дети сегодня сытые, одеты и обуты, не жалуйтесь на жизнь, а наслаждайтесь каждой минутой мирного, спокойного, сытого времени, поверьте, мне я знаю об этом не понаслышке, наслаждайтесь жизнью, будьте здоровы и счастливы, будьте как можно добрее к друг другу и всегда уважайте старость.